---

Я учился в хорошем советском высшем учебном заведении. Что существенно, в московском. По советскому обычаю столицы лучше снабжались продуктами, а столичные вузы – оборудованием и кадрами. Хорошие специалисты хорошо учили студентов на хорошей технике.

Но так вышло, что я «утёк» не совсем туда, куда меня направляли. Моим инструментом стали компьютеры, или как тогда принято было их называть, «электронные вычислительные машины». И, действительно, это были машины, занимавшие немалую комнату, в которой поддерживались оптимальные климатические условия ещё в ту пору, когда большинство советских людей не познакомилось со словом «кондиционер»

Тогда я считал компьютер чем-то вроде большого арифмометра, не понимая ещё, что количество в какой-то момент переходит в качество. Но именно тогда, в 1970-х годах, этот момент и наступил. «Большой арифмометр» уже стал настолько большим и могучим, что его начинали применять как самостоятельный инструмент для испытания природы и не только. Конечно, тогда ещё никто не представлял, что лет через пятнадцать-двадцать эти «машины», став на порядки более мощными, так же радикально сократятся в размерах и будут настольными, а ещё через десяток лет – карманными. Честно говоря, ни один тогдашний фантаст не предсказал ни смартфонов, ни персональных компьютеров.

В те давние далёкие годы не всякое предприятие могло позволить себе купить большую вычислительную машину (да и не всякому гражданскому предприятию они были положены!)  Но зарплату следовало считать ежемесячно, и балансовый отчёт тоже. Поэтому вся вычислительная техника была сосредоточена в бухгалтерии. Возрастные – как мне тогда казалось – тётки мастерски управлялись со счётами и с арифмометрами.

Иностранцы, увидев счёты, обалдели и обозвали их «А Russian Computer». Арифмометр же так не прославился, хотя на свои колёсики он прилежно намотал миллиарды простых арифметических действий, сложившихся в великие и не совсем великие свершения.

И, что характерно, арифмометр не менее, чем счёты заслуживает звания русского народного компьютера. Ведь этот счётный прибор начали серийно выпускать в Санкт-Петербурге с 1890 года, и производили аж до 1918. Производили его на фабрике Однера поэтому он и назывался арифмометром Однера.

Однер – фамилия явно нерусская, но это не должно никого смущать. Большую часть жизни швед по рождению Вильгодт Теофил Однер (Willgodt Theophil Odhner; 1845 — 1905) прожил в Санкт-Петербурге, городе, который в те времена был гораздо более столичным и более богатым, чем Стокгольм. Настолько, что туда стоило переехать в 1868 году с 8 рублями в кармане, не доучившись в Стокгольмском Технологическом институте (правда, не по своей воле). Парень надеялся устроиться в большом городе, уповая на свои способности и на помощь соотечественников, которых тогда в столице Российской империи было множество.

Соотечественники помогли. Секретарь шведского консульства устроил Однера в механическую мастерскую, хозяином которой был швед. А через год по рекомендации того же секретаря, который уже стал консулом, Вильгодт Теофил Однер (его уже звали по-русски Вильгельмом Теофиловичем) пошёл на собеседование к Людвигу Нобелю (1831 — 1888), самому богатому шведу Санкт-Петербурга.

Людвиг Нобель – старший брат Альфреда Нобеля, изобретателя динамита и учредителя знаменитой Нобелевской премии. Его отец, Иммануил Нобель, ещё в 1840-х годах начал изготавливать по заказу российского правительства канонерские лодки и морские мины. Когда во время Крымской войны возникла опасность прорыва к Санкт-Петербургу англо-французской эскадры, морские подходы к столице заминировали как раз минами, изготовленными на заводе Иммануила Нобеля. Но после окончания войны завод оказался в плачевном состоянии, практически без государственных заказов.  И именно Людвигу Нобелю пришлось переводить военное предприятие на мирные рельсы. Завод «Нобель и сыновья» стал называться «Людвиг Нобель» и производить, главным образом, мирную продукцию высокого качества: трубопроводы, рессоры для экипажей, литьё чугунное и бронзовое.  А чуть позже братья Нобели начали добывать нефть в Баку, построили керосиновый завод и первый в России нефтепровод (который рассчитывал и строил выпускник Московского технического училища инженер Владимир Шухов). Петербургский завод стал называться «Братья Нобели» и начал выпускать цистерны и танкеры, а также паровые котлы. Нефтехранилища, и танкеры также строились по расчётам Владимира Шухова. В 1862 году Людвиг Нобель построил завод для производства двигателей внутреннего сгорания, работающих на нефти, то есть по тому же принципу, что двигатели Рудольфа Дизеля. И то, что в начале 20-го века победил двигатель Дизеля, а не Нобеля обусловлено причинами более юридическими, чем техническими. Патент Дизелю был выдан раньше.

Одним словом, когда Однер пришёл наниматься на работу к Людвигу Нобелю, тому были нужны толковые инженеры. Нобель с радостью принял соотечественника на инженерную должность. Хотя соискатель честно предупредил, что диплома у него нет. «Кого волнуют бумажки?» – был ему ответ.

Однер начал работать инженером на заводе Нобеля. А в 1871 году произошло событие, изменившее его судьбу. На заводе Нобеля, как раз в бухгалтерии, находился прибор, который помогал производить арифметические расчёты. Прибор назывался арифмометром, изобрёл его француз Шарль Ксавье Тома де Кольмар (Charles Xavier Thomas de Colmar; 1785 — 1870). Прибор был не хитрый, но уже почтенного возраста (1850-х годов выпуска). Отчего и испортился. Однеру поручили отремонтировать арифмометр. Он справился с этой задачей, но, будучи человеком творческим и сообразительным, разобрался в конструкции, понял её недостатки, и придумал другое устройство, более компактное, а потому удобное в работе. Однер представил Нобелю свою разработку, и с 1877 года первый арифмометр Однера был изготовлен на заводе Л. Нобеля.

Но массовое производство вычислительных приборов началось гораздо позже. В 1886 году изобретатель находит компаньона, и вместе они строят фабрику, на которой изготавливались папиросные и полиграфические машины, и только в 1890 году дошла очередь до арифмометров. Арифмометры Однера были невелики по размеру, 13 х 18 см, надёжны и просты в использовании. Стоили они в масштабе тогдашних цен недёшево, явно не для домашнего развлечения. Поэтому их покупали для использования на заводах и фабриках. 500 арифмометров, проданных в первый год, дали хорошую прибыль, и подтолкнули производство. К 1913 году в России было продано 22 тысячи арифмометров. Однер запатентовал свой арифмометр в разных странах, где их выпускали под разными именами. На нескольких международных выставках «Однер» получил золотые медали.

Изобретатель арифмометра скончался ещё до революции. А после того, как прогремел залп «Авроры», уехали из России в Швецию и его наследники. Производство продолжалось уже там, а арифмометр стал называться «Original-Odhner». В 1924 году бывший завод Однера перевезли из Ленинграда в Москву и назвали заводом имени Дзержинского. Естественно, что по этой причине и арифмометр переименовали в «Феликс». Потому что он тоже бsk железный.  

Производство на новом месте освоили быстро, за что, вероятно, директор завода добрым словом поминал старика Однера. Простую и технологичную машинку он придумал!

Бухгалтеры и счетоводы тоже были довольны. Все четыре арифметических действия – под рукой. При некотором навыке арифмометр резко ускорял расчёты, а главное, освобождал голову для контроля результатов вычислений. В умелых руках арифмометр действовал почти автоматически.

На арифмометр возлагали не только бухгалтерские, но и научные задачи. Баллистические расчёты, которые позволили осуществлять запуски первых ракет, выполнялись на арифмометрах сотнями, если не тысячами женщин. Почему женщин? Они меньше утомляются от однообразной работы. И первые расчёты атомной бомбы тоже делали на арифмометрах.   

В Курчатовском институте есть музейная зона, дом в котором жил академик И.В. Курчатов. В эту музейную зону не так-то просто попасть. Но те, кому повезло, могут среди множества экспонатов увидеть и арифмометр Курчатова. Как говорится в одном старом анекдоте, это всё равно, что маузер Дзержинского. Роскошный «Однер» за номером 19113, который был произведен в начале 20-го века – позолоченные детали, стеклянные окошечки в нижней части каретки, изысканные шрифты, тяжёлое деревянное основание, фанерный изогнутый ящик-крышка. В комплект входит даже замшевая тряпочка для протирания стеклянных окошек. Этим арифмометром учёный пользовался в 1940-е – 1950-е годы. В частности, с его помощью разрабатывался первый в мире атомный ледокол «Ленин». Не удивительно, что этот арифмометр сейчас является памятником науки и техники России.

---