Большинство живущих нынче людей уже не знают, что такое перьевая ручка. Деревянная, с железным штампованным пером, которое окунаешь в чернильницу-непроливайку, а потом, от старания высунув язык выводишь в прописях буквы. Этот предмет назывался чистописанием. Был он в первом и во втором классе. Детишек обучали нелёгкому делу – писать чётко и красиво. И – главное – без разрывов между буквами, непрерывно.
Считалось, что красивый и разборчивый почерк будет нужен ученику в течение всей жизни. И даже если не красиво и не разборчиво, то писать рукой всё равно придётся. Конечно, со временем копеечную ручку придётся заменить на авторучку производства Московского завода имени Сакко и Ванцетти, которая подороже, но качественная почти как американский «Паркер» и потому редко, когда протекает. А вот только-только появившейся шариковой ручкой учителя пользоваться не разрешали – портит почерк. О том же, что кому-то из учеников придётся воспользоваться пишущей машинкой, даже не упоминали. Дело было даже не в дороговизне этого агрегата, но больше – в секретности, нависающей над каждым конторским «Ундервудом» или «Ремингтоном». Пишущие машинки полагалось запирать на выходные и на праздники. Вдруг какой-нибудь вражина прокрадётся и начнёт печатать антисоветские листовки. На этот случай в местной госбезопасности хранились образцы шрифтов каждой пишущей машинки.
Но с течением времени необходимость в уроках чистописания отпала сама по себе. Шариковые ручки вытеснили роскошные перьевые пишущие приборы в сектор дорогих и престижных товаров. А потом произошло чудо, и многие освоили компьютерную клавиатуру для набора текстов. Большая часть текстов набирается сейчас на компьютерах с помощью тех или иных программ, и главный пишущий прибор для большинства – клавиатура. Произошла почти полная замена бумажного документооборота на электронный, и у нас на глазах происходит замена бумажных книг на электронные. Революция, сравнимая с революцией, которую произвёл Иоганн Гутенберг со своим книгопечатанием.
В результате Гутенберговой революции, которая произошла в 16-м веке издание книг превратилось в массовое производство. По законам рынка столь же незыблемым, как законы природы, цена на книги снизилась, и они стали доступны широкой публике. Соответственно, расширился ассортимент печатных изданий. Люди стали покупать не только Библии и молитвенники, но также книги для учёбы и развлечения. Появились газеты, в которых стали публиковать последние новости. Для детей и взрослых, не шибко грамотных печатали лубочные картинки с короткими подписями, которые положили начало нынешним комиксам.
Книгопечатание распространилось по всей Европе. Одним из главных типографских центров стала Венеция. Здесь крутилось много денег. И, как оказалось, книгопечатание оказалось занятием не только прибыльным, но и вполне безопасным. Этому способствовала высокая образованность венецианцев и достаточное вольнодумство этого города. Здесь не свирепствовала инквизиция и не было также жестоких гонений на инакомыслие и иноверие. Не удивительно, что в Венеции конкуренция между типографами была велика. И они, борясь за покупателей, хотели удивить их не только новыми книгами, но и лучшим качеством печати прежних произведений, пользовавшихся непрекращающейся популярностью.
Среди венецианских книгопечатников лучшим слыл Теобальдо Мануцио (1449 —1515), который для большей торжественности, как тогда было принято, именовал себя на латинский манер, Альдус Мануций.
Как раз в это время, в 1453 году, пал Константинополь. Венеция оказалась ближайшим христианским портом, до неё от Константинополя была неделя ходу. Поэтому в Венецию повалили беженцы-греки. Это были, во-первых, не бедные люди, а во-вторых, изрядные грамотеи и учёные. Они привезли с собой большое количество книг, написанных по-гречески, в том числе, различных древних авторов, плохо известных в Европе, либо вообще неизвестных. Мануций взялся не только печать эти книги по-гречески, но также перевести их на латынь. Ни с переводчиками, ни с корректорами у него проблемы не было, и операция по спасению древней мудрости прошла успешно. Труды старых авторов стали доступны европейским учёным. Ясно, что не будь книгопечатания, провести эту грандиозную работу не удалось бы.
Альдус Мануций, в отличие от тогдашней моды на толстые и тяжёлые фолианты, начал выпускать книги небольшого формата в твёрдых переплётах. Такие книги можно было при чтении легко взять в руки. И перевозить их стало проще. Например, книги Альдуса (их ещё называли альдинами) без труда помещались в походном мешке путешественника, моряка или же купца. И тут возникла проблема. Оказалось, что тогдашний стандартный типографский шрифт не подходил для печати изданий небольшого размера. Шрифт был настолько велик, что книги становились слишком толстыми, и по-прежнему, неудобными при перевозке. Значит, следовало придумать новый шрифт.
Этот шрифт должен был быть более убористым, чем прежний. На страницу должно было входить больше знаков. А для этого следовало не только изменить форму букв, но и максимально сблизить их. В идеале расстояние между знаками следовало сохранить до нуля: начинать писать следующую букву там, где кончалась предыдущая. Лучшим решением, таким образом, было бы сконструировать шрифт, моделирующий рукописное письмо, при котором предыдущая буква соединяется с последующей. Письмо без разрывов между знаками, как когда-то учили писать малышей на уроках чистописания.
Так типографы, отказавшись от ручного написания книг, спустя некоторое время оказались на этапе диалектического отрицания отрицания, и начали печатать книги «рукописным» шрифтом, который Альд Мануций назвал «курсивом». Происходило это слово от латинского «cursiva littera», что означает «беглый почерк».
У курсива давняя история. Когда в Древнем Египте писцу требовалось что-то быстро записать, он не выводил знаки аккуратно, а писал их упрощенно: потом перепишу. По тому же пути в 19-м веке пошла стенография: сокращение слов по определённым правилам и упрощённое начертание знаков позволяли вести запись со скоростью произнесения речи.
Историки, изучающие античность, предполагают, что алфавит, придуманный финикийцами (и лежащий в основе всех современных европейских алфавитов) был подсмотрен в скорописи писцов из Древнего Египта.
Курсивный шрифт, как уже было сказано, моделирует рукописное написание. Поэтому символы курсива изображаются с наклоном. Кроме того, изменяется и форма некоторых букв. Скажем, написание русских курсивных букв а, г, д, т совершенно не похоже на изображение этих же букв в обычном шрифте.
Курсив по заказу Мануция воплотил в металле Франческо Гриффо (Francesco Griffo; 1450 – 1518) из Болоньи. Он создал убористый, красивый и легко читаемый шрифт. Первую книгу, набранную курсивным шрифтом, Альд Мануций напечатал в 1501 году. Этой книгой был сборник поэм древнеримского поэта Вергилия. Книжка, в самом деле, оказалась совсем небольшого формата. Это был успех, который подтвердился экономически. Компактные книги, выпускавшиеся типографией Мануция достаточно крупными тиражами, покупателям нравились и быстро раскупались.
Издательство Альдуса прославилось, и продолжало работать в течение следующего века. Само же имя Мануция и его заслуги перед человечеством запомнились настолько, что организованную в 1984 году в американскую компанию, разрабатывавшую издательскую компьютерную систему PageMaker, хозяева назвали в его честь, Aldus.
Новый шрифт, курсив, стали применять в других типографиях, сперва в Италии, а вскоре и по всей Европе. Поэтому во многих языках курсив называют ещё и «италиком». Те, кто работал с какой-либо компьютерной программой для набора текстов (например, «Word»), наверняка знают: на программной клавише, с помощью которой включается и отключается шрифт курсив, изображают наклонную букву I. Тот, кто прочёл эту статью, поймёт, почему. Ведь это – первая буква слова Italic.
