Истопник сказал, что "Столичная"
Очень хороша от стронция!
А.Галич
Среди тех, кто в Советском Союзе имел отношение к работе с радиоактивными объектами и с атомными реакторами было устойчивым мнение, что крепкие алкогольные напитки способствуют выводу из организма радиоактивных веществ. А потому надо пить. Не так, чтобы совсем уж спиться, но по стаканчику коньячка или на крайний случай водки каждый день после работы.
И это не были досужие вымыслы. Моряки, которые служили на атомных подводных лодках, рассказывали о стакане коньяка, который они получали в обязательном порядке. По их словам, стакан этот назывался «стаканом Иванова». Иванов же, в честь которого был назван дополнительный рацион спиртного, был не какой-то абстрактный Иванов, каких в России миллионы, а смелый советский разведчик. Так, мол, замполиты разъясняли.
Пресловутый «стакан Иванова», даже если был он выдумкой, хорошо вписывался в окружающую действительность. Советские люди не были избалованы уходом врачей. Поэтому все болезни своего организма, начиная от простуды и кончая триппером, они старались лечить природными средствами. Главным же лекарством была водка. По этой причине благая весть о том, что спирт выводит из организма всякую радиоактивную отраву, всеми была радостно воспринята и просочилась даже в известную песню А. Галича, поставленную в эпиграф.
Не солгали замполиты и насчёт легендарного советского разведчика Иванова. Это был не псевдоним, а реальный человек, разведчик ГРУ Михаил Иванов. Он числился секретарем консульского отдела, посольства СССР в Японии. Настоящей же его работой была связь с агентами-нелегалами. Среди таковых была и разведывательная группа «Рамзай», которую возглавлял прославленный Рихард Зорге.
Следует сказать к слову, что Михаил Иванов был причастен к посмертной славе Рихарда Зорге. Получилось это так. В мае 1962 года в Японии побывал Юрий Гагарин. Михаил Иванов сопровождал первого космонавта в этой поездке, что вполне соответствовало его тогдашнему рангу советника посольства. В ходе поездки М. Иванов в личной бесенде рассказал Ю. Гагарину о жизни и подвиге разведчика. И Гагарин, как недавний комсомолец, человек ещё молодой и непосредственный, воспламенившись этим рассказом, решил возложить от своего имени венок на могилу Зорге. Венок с надписью «Первому разведчику Рихарду Зорге – от первого космонавта Ю. А. Гагарина» космонавт возложил лично на могилу разведчика, находившуюся на токийском кладбище Тама.
Это было некоторое нарушение протокола. Осторожные дипломаты возражали против этого и пытались отговорить Юрия Гагарина от такого нарушения. Тем более, что им непонятно было, как коллеги из японского МИДа оценят такой шаг. Космонавт, услышав возражения, вспылил, обозвал всех трусами, и пообещал лично сообщить обо всем тогдашнему лидеру страны Н. С. Хрущеву. И не забыл угрозу, сообщил. Хрущёв удивился, что о Зорге ничего не слыхал. Поинтересовался, награждён ли герой невидимого фронта. А узнав, что не награждён, потребовал наградить и вообще прославить. Вскоре после этого появился Указ о присвоении звания Героя Советского Союза посмертно никому не известному до той поры Рихарду Зорге.
Однако, возвратимся из начала 1960-х годов в август 1945 года. Как известно, 6 августа этого года произошла атомная бомбардировка японского города Хиросима. 9 августа 1945 года вторая атомная бомба была сброшена на город Нагасаки. Результаты были ужасающими. В эпицентре ядерного взрыва земля была оплавлена от адского жара, а в круге радиусом около километра все здания были разрушены. В обоих городах во время взрывов и за последующие полгода погибло более 320 тысяч человек.
Жуткое это зрелище увидели два представителя советского посольства в Японии, Михаил Иванов и Герман Сергеев. Они побывали в Хиросиме 16 августа, а в Нагасаки – 17 августа 1945 года. Советские дипломаты были первыми иностранцами, которые увидели и смогли оценить последствия ядерных взрывов. Американские специалисты прибыли в Хиросиму только 20 августа.
М. Иванов и его помощник Г. Сергеев, получив известие, о бомбардировке, тут же выехали в Хиросиму. Они ещё не знали, что город уничтожен ядерным взрывом, но сведения о том, что в небе пролетел только один самолёт и сбросил только одну бомбу у них уже были. Что же это была за супер-авиабомба, которая уничтожила город? Чтобы оценить мощность этой авиабомбы (обычной, как они считали) разведчики стали искать воронку. Такая воронка обязательно остаётся на месте падения бомбы, и опытный человек может оценить мощность заряда по глубине воронки и по углу ее откоса.
Но по прибытии в Хиросиму, никакой воронки М. Иванов и Г. Сергеев не обнаружили. К тому же по словам сотрудника японской службы безопасности, в городе бушевала какая-то смертельная инфекция неизвестной природы, от которой люди умирали едва ли не на глазах. Сопоставив все эти факты, разведчики решили, что Хиросима была уничтожена необычной бомбой. Для дальнейшего исследования они набрали целый чемодан странных оплавленных камней и образцов грунта. Даже чью-то оторванную руку положили в чемодан. На следующий день такую же работу друзья проделали в Нагасаки. Последствия бомбардировки в этом городе тоже выглядели ужасающе. И так же, как в Хиросиме отсутствовала воронка странной авиабомбы. Да и авиабомбы ли разрушили два японских города?
Чемоданы дипломатической почтой уехали в Москву. Туда же вскоре выехал и Михаил Иванов для того, чтобы на самом высшем уровне доложить об увиденном. Докладывался он Сталину и Берии.
Доклад этот чуть не закончился расстрельным приговором, поскольку высокие руководители описанию ужасов не поверили, и обвинили разведчика в паникерских настроениях. От участи «врага народа» свой кадр спас начальник Генштаба А. Антонов. М. Иванова не расстреляли, но и не наградили, а велели возвращаться в Японию.
Однако командировка в «атомные города» вскоре дала о себе знать. И у М. Иванова и у Г. Сергеева началась лучевая болезнь. Сергееву врачи помочь не смогли, а Иванов выжил. Как он посчитал, его спасла бутылка японского виски «Сантори», которую он выпил в поезде по дороге из Токио в Хиросиму. А вот погибший Сергеев не пил. Вполне возможно, алкоголь ускорил процесс вывода из организма радиоактивных веществ. Впрочем, возможно и другое. Сергеев попросту «схватил» бóльшую дозу, поскольку лично собирал оплавленные камни и рылся в насквозь радиоактивных пыли и пепле. А может быть, организм у Иванова оказался покрепче благодаря папе с мамой. Ведь, родившись в 1912 он прожил 101 год и скончался относительно недавно, в 2013 году.
По наводке Михаила Иванова врачи-радиологи, которые тогда уже появились, исследовали влияние приема алкоголя на сопротивляемость организма к воздействию радиации. Прямой и безусловной зависимости найдено не было. Но все же выдали официальную рекомендацию: всем, кто по долгу службы связан с обслуживанием объектов, излучающих радиацию, принимать алкоголь в умеренных количествах.
Михаил Иванович Иванов (да в самом ли деле он был Иванов?), в честь которого назвали пресловутый «целебный» стакан, как уже было сказано, прожил жизнь долгую. Он и на Дальнем Востоке побывал, и на Ближнем. Из Японии М. Иванова перевели в Турцию, а в начале 1960-х годов он снова служил в Японии. В 1970-е годы, в «брежневские» времена, он работал в Китае, а потом преподавал в Военно-дипломатической академии. Защитил кандидатскую и докторскую диссертации по японистике. В 1978 году в издательстве «Наука» вышла его книга «Япония в годы войны». Удивительно, но в этой книге приводится совсем другая дата пребывания на месте американских атомных бомбардировок: 23 и 24 августа. Память ли подвела, или по законам профессии он решил не сообщать правду, выступая в открытой печати.
Кстати, тот первый отчет, который был послан М. Ивановым в Москву вместе с чемоданами, не сохранился. Можно предположить, что когда опасность радиационного облучения стала широко известной, и чемодан с артефактами, и отчет были безжалостно уничтожены. Они ведь, наверное, ужасно «фонили».