Тумба Морриса (Парижская рекламная тумба)

Город – не просто скопище людей, собравшихся в одном месте. Горожане – хотят они того или нет – вместе живут. И эта совместная жизнь создаёт характер города, привлекательный или не очень. Составной частью общегородской жизни являются городские легенды, городские знаменитости и дурачки. Да-да, не смейтесь, одно из самых знаковых сооружений Москвы названо в честь юродивого Василия Блаженного. Городской транспорт тоже становится знаковым. Может ли Сан-Франциско обойтись без знаменитого кабельного трамвая? Может, но не хочет, ибо тот уже стал городским символом и приманкой для туристов.

А в прекрасном Париже одним из городских символов стали тумбы для расклейки афиш. Они, конечно, не главный символ этого города. С Эйфелевой башней не поспорит! Но среди сувениров, которые во всех лавках предлагают гостям города, изображения этих уличных аксессуаров присутствуют.

Парижские афишные тумбы называются тумбами Морриса, по имени предпринимателя и владельца типографии, которая занималась печатью театральных афиш, Ришара-Габриэля Морриса (Richard-Gabriel Morris; 1837 — 1914), который 1 августа 1868 года получил от мэрии исключительное право на расклейку афиш в столице Франции.

Расклеивать Моррису было что. После того, как барон Осман перестроил Париж, в городе появились широкие улицы и бульвары, а на бульварах — театры, варьете и цирки. Естественно, все они себя рекламировали и зазывали на представления.

Вообще работа по упорядочению размещения рекламной информации началась ещё в доосмановском Париже. Например, в 1839 году префект полиции Габриэль Делессер (Gabriel Delessert) санкционировал установку так называемых «мавританских тумб». Мавританскими такие тумбы назывались из-за того, что были декорированы в восточном стиле. Тумбы имели двойное назначение: снаружи на них клеили рекламные плакаты, а внутри находились писсуары. Тоже очень полезные устройства, несомненно способствовавшие повышению чистоты в городе. Спустя пятнадцать лет, в 1854 году, архитектор Габриэль Давиу (Gabriel Davioud) усовершенствовал эти тумбы, сделав их более современными. Он изменил дизайн крыши и превратил каменное строение в легкую конструкцию из чугуна и стекла. Перед входом в общественный туалет поставили экран, который закрывал внутреннюю часть от взглядов пешеходов. Для освещения в тёмное время рядом с тумбами установили газовые фонари.

Уже к 1860-м годам многие парижане уже были недовольны этими тумбами двойного назначения. В 1877 году их полностью убрали с улиц. Но обновлённому в процессе османизации Парижу для расклейки рекламы требовались новые сооружения. Поэтому уже в 1868 году на столичных тротуарах появилось 150 тумб нового дизайна. Префект Осман поручил уже упомянутому архитектору Давиу спроектировать также серийные киоски, туалеты, скамейки, решетки для деревьев и фонарные столбы. Декор этих строений, чаще всего был растительным, что как бы приближало природу к жизни горожан. Новые городские сооружения хорошо вписывались в массив зелёных насаждений, без сомнения украсивших обновлённый Париж. При их создании использовали чугун, камень, сланец, дерево и стекло. В дизайне по-прежнему звучали ориентальные мотивы, что было типично для Второй Империи. Новые постройки разнообразили уличное пространство и стали игривым контрапунктом высоким каменным зданиям.

Жан Беро. Сцена на парижской улице.

Тумбы и киоски, так же, как и деревья, размещались на линии, немного отстоящей от бордюра. Однако сбоку от зданий оставалось достаточно места. Таким образом, транспортный и пешеходный потоки надёжно разделялись. Кроме того, афишные тумбы и киоски образовывали прямую линию, направляющей взгляд пешехода вперёд.

Некоторые рекламные тумбы всё же сохранили двойное назначение. Внутри них было пространство, закрывающееся дверью. Ключ от двери имелся у муниципальных служащих, хранивших внутри тумб свой инвентарь.

150 тумб – это изрядная рекламная площадь. Мэрия объявила контракт на использование этой н площади. Контракт выиграла компания Морриса. Она оплатила строительство рекламных тумб и взяла на себя не только усилия по заполнению рекламного пространства, но также и борьбу с «пиратской» расклейкой объявлений и рекламных плакатов.

Фонари особого фасона и тумбы Морриса быстро стали символами Парижа. Более того, когда несколько ближних муниципалитетов (например, Монмартр) присоединили к Парижу, это присоединение было ознаменовано установкой там парижских киосков, фонарей и тумб Морриса.

В 1870-е годы фотография уже существовала, но всё же облик тогдашнего Парижа, ставшего самым красивым, самым величественным и – здесь нет никакого противоречия – самым уютным европейским городом до нас донесла живопись. А именно, картины художника Жана Беро (Jean Béraud; 1849-1935). Этот талантливый художник видел и запечатлел для нас парижскую жизнь Прекрасной эпохи.

Беро не считается импрессионистом, но в изображении нового Парижа он использует импрессионистскую технику. Нечёткая прорисовка, лёгкие прикосновения кисти к холсту отражают опыт жителей большого города, погруженных в толпу, и передают зрителю мгновенный и эфемерный характер встреч, происходящих в этом городе.

И, пожалуй, именно на картине Беро мы видим наилучший портрет тумбы Морриса. Более того, искусствоведы вычислили, где стояла эта тумба: на углу улицы Лаффит и бульвара Итальянцев. То, что мы видим не просто уличную сценку, а именно портрет, подтверждает выбор художником вертикального формата, исторически закрепленного за жанром портрета. Портрет афишной тумбы? А почему бы и нет!

Два человека, изображённые на картине Беро, мужчина и женщина в головных уборах. И вершина тумбы Морриса тоже смотрится изящной шляпкой. Ракурс, выбранный художником, делает высоту афишной тумбы сравнимой с высотой домов на бульваре. Монументальность уличного аксессуара, всё ещё нового для Парижа, подчеркивается тонкими и голыми стволами деревьев, обрамляющих бульвар. На общем сером фоне яркими цветными пятнами выделяются рекламные плакаты. Эти цветные пятна уже неотделимы от нового городского пейзажа.

И да, не только красивая тумба Морриса стала символом Парижа, но и другое сооружение, может быть не столь презентабельное, но очень необходимое. И весьма душистое.