---

У бывшего первого президента Чешской Республики Вацлава Гавела (Vácslav Havel; 1936 — 2011) был отец, инженер-строитель, которого тоже звали Вацлавом Гавелом (1897-1979). В начале 1924 года он, закончив обучение, поехал в США. Поездка была длительной. Вацлав Гавел побывал во многих городах. Его восхитила Калифорния и города-сады вокруг Сан-Франциско.

Городом-садом называлась популярная тогда концепция жилого строительства, согласно которой пригороды больших городов застраивались одноэтажными коттеджами, окружёнными садовыми участками. Люди жили в совершенно пасторальной обстановке, а если надо было ехать в город на работу или за покупками, пользовались для этого личным автомобилем.

Подобные архитектурные решения были предложены ещё в начале двадцатого века. Городом-садом предполагалось сделать, например, пригороды Новокузнецка. В городе даже появился район под названием Садгород. Именно мечта про этот город-сад звенит рефреном в знаменитом стихотворении В. Маяковского. Тем, кто бывал в Новокузнецке, трудно представить, каким мог бы стать этот город, если бы его построили по уму, а не «в сплошной лихорадке буден».

Но вернёмся к Вацлаву Гавелу-старшему. В Сан-Франциско его заинтересовал также и новый ресторан, который располагался на скалистом мысе, уходящем в Тихий океан. Ресторан, соответственно положению назывался «Cliff House» и показался молодому человеку ужасно живописным.

Гавел, будучи инженером-строителем, впитал в себя новые строительные идеи. А будучи молодым, с энтузиазмом взялся за их воплощение на родине, куда он возвратился летом 1925 года. Благо, средства на это воплощение у него имелись. Семейство Гавелов было не бедным.

Гавел решает построить на южной окраине Праги город-сад для высшего слоя творческой и научно-технической интеллигенции. Причём, не на ровном месте, а на возвышении. 4 февраля 1927 года он приобретает весьма дикое, и потому романтичное, место в окрестностях Праги.  Скалы, каменные карьеры, грунтовая дорога до шоссе на Прагу… Это место было известно, как Хаброва. Вацлав Гавел добился переименования всей этой живописной горной кутерьмы в Баррандов.

Переименование напрашивалось само собой. Многие пражане уже знали находящуюся здесь высокую скалу, названную в 1884 году Баррандовой в честь французского геолога и палеонтолога Иоахима Барранда (Joachim Barrande; 1799—1883).

Барранд в 1819 году окончил Политехническую школу в Париже. Это было учебное заведение, где учили инженеров. Несмотря на то, что Барранд был «технарём», он стал наставником внука тогдашнего короля Франции Карла X, Генриха V (графа Шамбора). В 1830 произошла революция, и Карл X отрёкся от престола и покинул Францию. Барранд сопровождал королевское семейство в изгнание, сначала в Англию и Шотландию, а затем в Австро-Венгрию, в Прагу.

Поселившись в Праге в 1831 году, Барранд работал здесь по специальности, инженером. Впрочем, в то время специальность инженера была необычайно широка. Во время прокладки железной дороги по Богемии Барранд заинтересовался древними окаменелостями палеозойского периода, которые он находил в здешних горах.

Как раз в это время английский палеонтолог Родрик Мерчисон опубликовал свои исследования отложений силурийского периода. Барранд, вдохновлённый этой работой, систематически исследовал аналогичные отложения в Богемских горах, относящиеся к тому же периоду. Изучение пород заняло десять лет, все 1840-е годы. За это время было найдено более 3500 видов окаменевших остатков древних моллюсков, ракообразных и рыб. Результаты исследований были опубликованы в виде капитального труда «Силурийская система Богемии».

Барранд умер в Австрии 5 октября 1883 года и был похоронен на кладбище небольшого городка недалеко от Вены. Собранные им коллекции окаменелостей, он подарил Национальному музею в Праге. Для чехов, боровшихся в то время за своё национальное самоопределение, это был очень ценный подарок.

Франция, не забывающая гордиться вкладом своих учёных в мировую науку, где бы и в какой области знаний они не работали, оценила и распропагандировала работы Барранда, способствовавшие становлению новой науки, палеонтологии. В 1884 году большую скалу в тех местах, где работал учёный, назвали Баррандовой, и для пущей памяти на ней укрепили мемориальную доску. 

А 24 февраля 1928 года здесь началось строительство первого в Чехословакии города-сада Баррандов. Общий градостроительный план подготовил архитектор Макс Урбан. Новый район должен был стать стильным и современным городком. Социальным центром нового населённого пункта предполагалось сделать ресторан, который Вацлав Гавел проектировал, держа в памяти уже упомянутый «Cliff House» на скалистом мысу в Сан-Франциско. Скала имелась, красоты водного пространства Тихого океана вполне заменяла протекавшая внизу по живописной долине река Влтава.

Ресторан мог вмещать до 3 тысяч человек. Но было ясно, что такие массовые празднества не будут происходить ежедневно. Делать один большой зал, который почти всегда будет выглядеть пустым и заброшенным, было нельзя. Кроме того, хотелось, чтобы каждый посетитель мог увидеть красоты природы, не вставая из-за стола. Поэтому дизайн ресторана был решён в виде нескольких садовых террас, каждая из которых была связана с центральным зданием ресторана.

За полгода ресторан построили и 27 сентября 1929 года открыли на два дня. А уже 4 октября того же года произошло официальное открытие. Довольно скоро он стал популярным местом у столичного бомонда.

Частичной заменой роскошных океанских вод мог служить бассейн, который было решено построить внизу под террасами ресторана, в заброшенном карьере. Здесь построили несколько дорожек для спортивного плавания длиной 50 метров и вышку для прыжков в воду. Открытие бассейна состоялось 16 августа 1930 года. Это был первый спортивный бассейн европейского стандарта в Чехословакии. Днём, когда он находился в тени скалы, здесь регулярно проводились соревнования по плаванию и матчи по водному поло

Проект города-сада успешно развивался. На первом этапе начали застраивать 21 участок на вершине скале Баррандов и 17 участков у подножия. Дома покупались и в начале 1930 года во всю велись строительные работы вдоль обзорных дороги Люмьеров.

Обратили внимание на не совсем обычное название улицы? Не даром! Дело в том, что Макс Урбан был не только архитектором, но ещё и кинорежиссёром. С его подачи здесь же решили построить киностудию.

Чехословакия – небольшое государство. Не всякая страна могла позволить себе запустить киноиндустрию. Чехословакия смогла, причём на международном уровне качества. Модерновые здания начали строить 28 ноября 1931 года. Первый день съёмок состоялся 25 января 1933 года. Первый фильм был выпущен уже в марте 1933 года. Это был детектив «Убийство на Островной улице».  Киностудия «Баррандов» занимала площадь более 45 гектаров. В конструктивистских зданиях размещались многочисленные съёмочные павильоны, мастерские, костюмерные, склады реквизита. Техническое оснащение «Баррандов» было одним из самых новаторских в Европе. За реализацию проекта киностудии Макс Урбан был награждён премией всемирного союза архитекторов.

После захвата Чехословакии Германией 15 марта 1939 года киностудия стала немецкой, а после войны была национализированы. Здесь снимались не только чехословацкие фильмы, но также и многие советские, например, достопамятный фильм «Весна» режиссёра Г. Александрова. А многие из юных советских кинозрителей 1960-х – 1970-х годов впервые о существовании киностудии со странным названием «Баррандов» узнали, посмотрев чехословацкую пародийную комедию «Лимонадный Джо».

В постсоветскую эру студия «Баррандов» зарабатывала Чехии деньги не хуже, чем знаменитый комбинат тяжёлой индустрии «Шкода» или оружейные предприятия «Ческа збройовка». Студии были качественные, находились в Европе, а стоили относительно недорого. Поэтому здесь снимались многие российские и зарубежные фильмы. Тут тебе и претенциозный «Сибирский цирюльник», и бондиана «Казино Рояль», и запутанный детектив «Идентификация Борна».

А вот бассейн и ресторан сейчас стоят разрушенными и, к сожалению, без всякой надежды на восстановление. Грустно!

Какими же иногда запутанными путями ходят имена, превращаясь в эпонимы! Вот французская фамилия стала названием чешской горы, потом превратилась в название нового района, а затем приклеилась к названию киностудии и, пожалуй, именно в этом состоянии стала наиболее известной.

 

---