публичный образовательный интернет-портал

Белой акации гроздья душистые…

1342 13/04/2023
Тэги: #биология
Робиния псевдоакация
Родной дом. Улица Чернышевского 42 Мелитополь
Родной дом. Улица Чернышевского, 42, Мелитополь

Моё детство прошло под сенью акаций.  Акациями была засажена вся улица Чернышевского. Одна из них заглядывала в окно дома №42, и летним утром сквозь продолговатые листочки в комнату пробивались рассветные лучи

Акации были деревья высокие, доставали до крыши. Когда они старели, их спиливали и продавали на дрова. Толстые пни корчевали и на то же место высаживали молодые деревья. Старый дом №42 пережил смену никак не меньше трёх поколений уличных акаций.

В мае акации покрывались белыми душистыми цветами. Их запах не разносился далеко и не кружил голову, как это происходит с жасмином. Но цветы пахли нежно, и кое-кто рвал их, чтобы поставить дома в кувшинчик или просто в банку. Дня два такой букет выдерживал, хотя пахнуть переставал уже через несколько часов. Впрочем, для дам, очарованных запахом белой акации, в магазинах продавались духи с соответствующим названием. Неплохой подарок был на Восьмое марта.

Запах цветов белой акации приманивал не только женщин, но и пчёл. В июле – августе на городском базаре появлялся светлый мёд акации. Мёд был нежный, и сперва казалось, его можно есть каждый день большими ложками. Но через несколько дней к лакомству уже не тянуло. Остатки душистой прелести засахаривались на дне литровой банки. Ах, приедается всё, и сладкое, и романтика!

Касательно романтики. Белая акация была окружена романтическим флёром. Таким же как запах её майских цветков: не сильным, не назойливым, но приятным и не забываемым. Совсем недалеко от города Мелитополя, в котором мне посчастливилось родиться и вырасти, находилась Одесса, одним из эпитетов которой была строчка, пропетая когда-то Утёсовым: «в цветущих акациях город». Одесса – нескончаемый резервуар романтики. Не удивительно, что в этом городе происходит действие последней оперетты Исаака Дунаевского, которая называется… конечно, «Белая акация». Оперетта – это замечательно. Лёгкий, почти невесомый сюжет. Любовь, песни и танцы, красивые девушки, славные китобои. Впрочем, сейчас китобои не актуальны. Но романтика актуальна всегда.    

А немного подальше, чем Одесса, но тоже относительно недалеко, находился город Киев. Жизнь этого города в весёленькие годы Гражданской войны описал с большим знанием дела киевский уроженец Михаил Булгаков. Его пьеса называлась «Дни Турбиных» и в 1930-е годы стойко держалась на сцене Московского Художественного Театра. Говорят, что сам товарищ Сталин её раз двадцать смотрел.  

Пролетарский поэт Владимир Маяковский был современником Булгакова, и в 1929 году тоже написал пьесу под названием «Клоп». Второе действии этой пьесы происходит через 50 лет, в светлом коммунистическом будущем. В этом будущем имя Булгакова внесено в словарь умерших слов, абсолютно не знакомых людям, живущим в 1979 году. Надо ли напоминать, что именно в эти годы имя Булгакова вынырнуло из безвестности и становилось всё более популярным. Роман «Мастер и Маргарита» был опубликован в конце 1966 года. А в 1970 году появился кинофильм «Бег», в котором Гражданская война была показана с точки зрения, сильно отличающейся от официальной. Маяковскому бы не понравилось, но большинство советских кинозрителей были в восторге. «Раздайте патроны, поручик Голицын, корнет Оболенский, налейте вина!» Эта песня тогда уже была в моде.

Духи «Белая акация»
Духи «Белая акация»

Вслед за суровым «Бегом» в 1976 году вышел лирический трёхсерийный телефильм «Дни Турбиных», в котором хорошие актёры сыграли старую пьесу, и сыграли хорошо, трогательно. Верхом трогательности был эпизод, в котором уже почти «бывшие» люди пели романс «Белой акации гроздья душистые».

Говорят, этот романс был популярен до революции, и русские эмигранты его любили. «Белой акации цветы эмиграции» произносит Остап Бендер в «Двенадцати стульях», когда предполагает, что Киса Воробьянинов прибыл в город Старгород прямо из Парижа. Но для зрителя 1970-х годов этот романс отдавал нафталином, его бы просто не заметили. Вот композитор В. Баснер и поэт М. Матусовский и пересочинили его, перепели «Белой акации гроздья душистые» на новый лад. В как бы реалистическом фильме про Гражданскую войну зазвучала почти КСП-шная песня. Зазвучала, и была принята с энтузиазмом, добавив ещё немного романтического флёра к образу белой гвардии и белой акации.

Но жизнь беспощадна к романтике и романтикам. Она заставила меня и многих моих друзей оставить бывшую Родину и привыкать к другому языку, другой истории, да просто к другому климату.

Капитально меняя жизнь, невольно готовишься к разным потерям. Но в новых природных условиях обнаружилась потеря, о которой никто из нас даже не подозревал. Мы потеряли белой акации гроздья душистые.

Вдруг оказалось, что акация, которая произрастает в здешних пустынях, совсем не то дерево, которое мы привыкли называть акацией в детстве и в юности. Листья у этой, настоящей, акации оказались более узкими, и цветы выглядели совсем по-другому: маленькие жёлтые пушистые шарики. Такие цветы люди моего поколения привыкли называть мимозами. В советское время к Международному женскому дню эту мимозу в огромных количествах завозили в крупные города с Черноморского побережья Кавказа. Так вот, это была не мимоза совсем, а акация серебристая (Acacia dealbata).

Акация в Иудейской пустыне
Акация в Иудейской пустыне

Акацию можно спутать с мимозой, и в этом нет ничего удивительного. Оба растения принадлежат к семейству бобовых, значит должны быть похожи. Цветы акации, на самом деле, должны быть жёлтыми пушистыми кругляшами, а не свисать с веток белыми гроздьями.

А та белая акация, которая стала названием советской оперетты и псевдо-дореволюционного романса, это не акация совсем, а другой вид, тоже принадлежащий к семейству бобовых, который называется робиния ложноакациевая. В пору воскликнуть драматически, обращаясь к композитору Дунаевскому: «Исаак Осипович, произошла трагическая ошибка!» Хотя ничего трагического, обычная наука, чудеса классификации.   

Название роду робиния дал знаменитый натуралист Карл Линней. Этим он пожелал увековечить память о французском ботанике и травнике Жане Робене (Jean Robin; 1550 – 1629) и его сыне Веспасьене.

Робен служил садовником при дворе трёх французских королей Генриха III, Генриха IV и Людовика XIII. Круг обязанностей учёного был широк. Робен сконцентрировался на выращивании лекарственных растений и высаживании новых сортов деревьев с дальних континентов. Робиния происходила из Северной Америки, с Аппалачских гор. В 1601 году Жан Робен посеял первые в Европе семена робинии, завезенные из-за океана. Историки даже знают, в каком месте он это сделал. В распоряжении Робена было два сада, и их он использовал для выращивания новых сортов растений. В самом центре Парижа, в бывшем саду Медицинской школы, который находится напротив Собора Парижской богоматери, робиния растёт и цветёт до сих пор.  Ещё одно старое дерево, которое в 1636 году посадил сын Жана Робена Веспасиен (1579-1662) тоже дожило до нашего времени и растёт в Парижском саду растений. Почти 450 лет на Европейской земле, не шутка!

Робинию долго считали разновидностью акации. Только столетие спустя после акклиматизации этого дерева в Европе, Карл Линней определил, что это другой вид и назвал этот вид в честь Жана Робена. Робинию называют часто также «ложной акацией», поскольку только опытный ботаник сможет отличить разницу между двумя видами.

Деревья робинии отлично подходили для посадки в городе. Они быстро росли и легко переносили загрязнённую городскую среду. И даже облагораживали её. Поэтому робинией охотно засаживали многие южные европейские города. Одесса, Киев и мой родной Мелитополь исключениями не были.

Цветы акации
Цветы акации

Text.ru - 100.00%