В начале 1960-х годов на юго-западе Москвы, в Черёмушках, появилась улица Телевидения. Находилась она здесь не просто так. Юго-Западный район Москвы – самое высокое место в столице. Здесь, на природной возвышенности должны были построить новый телевизионный центр и воздвигнуть полукилометровую передающую башню. Черёмушкам, новому району Москвы, предстояло стать символом не только нового быта, но и нового искусства, телевидения.
Планы несколько изменились. Башню и телецентр возвели на севере Москвы в Останкино, которое и стало символом телевидения. А улицу Телевидения в Черёмушках переименовали, присвоив ей имя коммунистического партийного функционера Шверника, курировавшего советские профсоюзы. Благо, и Профсоюзная улица была неподалёку. Так что нет теперь в Москве улицы Телевидения.
А вот улица Радио существует до сих пор. И, совсем неожиданно, находится она в весьма старом районе Москвы, который появился задолго до изобретения радио. Назывался этот район когда-то Немецкой слободой.
Жили здесь не только уроженцы Германии, а все иностранцы, кого судьба закинула в далёкую холодную Московию. Ведь слово «немец» – родственное слову «немой», тот, кто не «мовит» по-русски. Хотя за годы жизни в Москве многие из этих служивых усваивали русский язык на вполне достойном уровне.
Находилась Немецкая слобода на тогдашней окраине города, на берегу реки Яузы. Жили здесь люди не бедные, посему и выглядел этот район гораздо приятнее прочих московских слобод. В общем, иностранцы жили, как привыкли, и поэтому в конце 17-го века Немецкая слобода более походила на европейский город, нежели на русскую деревню. Улицы здесь были относительно прямые и всегда чистые. Вдоль них стояли крепкие дома тоже чистые, аккуратные и обухоженые. Бедняков и нищих, тем более, колоритных юродивых, в Немецкой слободе не водилось. Главная улица называлась Большой, но по прошествии времени она сменила имя на Немецкую. Находившийся на этой улице рынок тоже называли Немецким.
Советская власть внесла свои коррективы. Немецкая улица стала называться Бауманской по той причине, что в 1905 году здесь был убит революционер Николай Бауман. Произошло это неподалёку от Императорского московского технического училища, и по этой причине после революции училищу тоже присвоили имя Баумана. Сейчас это высшее учебное студенты называют Бауманским или даже просто Бауманкой. И уж до общей кучи Немецкий рынок стал называться Бауманским. В 1975 году для Бауманского рынка возвели двухэтажное круглое здание под модерновой крышей, сооружение функциональное и красивое. Вся эта красота обрушилась 23 февраля 2006 года, похоронив под собой несколько десятков человек. После этого скорбного происшествия рынок восстанавливать не стали.
Но вернёмся из 21-го в 17-й век, во времена царя Петра I. Ему это необычное на Москве место понравилось с первого взгляда. Да и не могло оно не понравиться. Это было всё равно как обитателю советской московской коммуналки попасть в роскошную квартиру в московской же сталинской высотке. Ещё более всякого рода коммунальных удобств понравились юному русскому царю здешние свободные обычаи и весёлое времяпровождение. Не мудрено, что он прикипел к Немецкой слободе и наведывался сюда часто.
Однако после переезда государя в Санкт-Петербург многие здешние обитатели потянулись за ним, и Немецкая слобода обрусела. Улицы получили русские имена. Об одной из таких улиц, Вознесенской, длинной, спускающейся к Яузе, и будет рассказ.
Назвали улицу по Храму Вознесения, что на Гороховом поле. Церковь эта стояла в начале улицы. В 18-м веке её построил, как домовую в своём имении граф Головкина. Затем имение перешло к графу Разумовскому, и тот церковь обновил и расширил. Когда в 1769 году домовая церковь Вознесения стала приходской, она оказалась слишком маленькой, чтобы вместить всех окрестных жителей. И тогда на её месте построили в 1788 — 1793 годах новую церковь. Архитектором был знаменитый Матвей Казаков, работы которого всегда – классицизм, стройный и величественный.
Кстати, в 1939 году, в ознаменование 200-летия со дня рождения архитектора, в улицу Казакова переименовали Гороховую улицу, последнюю память о том, что здесь когда-то находилось обширное гороховое поле и даже государев Гороховый двор.
Причиной того, что в 20-м веке Вознесенская улица поменяла название, явилось событие эпохальное, хоть и не слишком заметное. В 1922 году в СССР построили самую мощную в мире радиостанцию. Произошло это благодаря трудам известного радиофизика Михаила Александровича Бонч-Бруевича, который смог создать генераторные радиолампы большой мощности. Мощность эта была так велика, что радиолампы Бонч-Бруевича требовали водяного охлаждения. Основная работа по созданию радиостанции производилась в Нижнем Новгороде в тамошней радиолаборатории, но о результатах этой работы доложили на заседании Совнаркома. В. И. Ленин, как настоящий политик, тут же оценил значение мощной радиопередающей станции, во-первых, как средства мобильного управления, а во-вторых, как могучего инструмента пропаганды. Так что Нижегородская радиолаборатория получила обильное финансирование, а неподалёку от Вознесенской улицы, в Елизаветинском переулке построили собственно радиостанцию с радиопередатчиком мощностью 12 киловатт и антенной, высота которой превышала высоту колокольни Вознесенской церкви, находившейся неподалёку. Передачи радиостанции, которую назвали именем Коминтерна, принимались далеко в Европе, в Риге и в Берлине.
Коминтерн – это Коммунистический Интернационал, этакая всемирная коммунистическая партия, которая должна была делать мировую коммунистическую революцию. Кто смотрел фильм «Чапаев», тот помнит, что, посоветовавшись с Фурмановым, Василий Иванович стал сторонником именно Коминтерна. Потому что за него был Ленин, который его и организовал. Произошло это в марте 1919 года и почти одновременно появились молодёжный и профсоюзный клоны Коминтерна, КИМ и Профинтерн. В своё время эти слова были такими же сакральными, как имена советских вождей. Именно поэтому в их честь именовали улицы, автомобили, крейсера, а иногда и рабочие посёлки.
В улицу Коминтерна в своё время переименовали московскую улицу Воздвиженку, начинающуюся от Кремля. Название было выбрано не случайно: в начале улицы располагался исполком Коминтерна. Это была серьёзная организация, которая с течением времени таковой быть перестала. Сначала самых боевых и безбашенных коминтерновцев взяли под своё крыло военная разведка и НКВД. Потом тот же НКВД капитально проредил руководство Коммунистического Интернационала. Раздувать мировой пожар стало некому, да и не очень уже хотелось. 15 мая 1943 года Коминтерн распустили. Через три года умер М. И. Калинин и улицу Коминтерна назвали улицей Калинина. Не возвращать же старое название, не по-большевистски это! А уже потом, когда пробили Новый Арбат и расставили вдоль него небоскрёбы-книги, улица Калина превратилась в проспект Калинина.
Но вернёмся в Немецкую слободу. Радиостанция Коминтерна в 1927 году съехала отсюда на Шаболовку, где выдающийся инженер Владимир Григорьевич Шухов построил высоченную радиомачту, «шуховскую башню». Мощность радиостанции Коминтерна повысили до 40 киловатт, и её услышали во всём мире. А Вознесенскую улицу в Немецкой слободе 13 декабря 1929 года переименовали в улицу Радио. Не самое плохое советское имя. По крайней мере, стирать его с карты Москвы, как улицу Коминтерна, не собираются.
Церковь Вознесения – не единственный памятник на улице Радио. Но прочие памятники – по большей части являются памятниками научно-техническому прогрессу. В 1924—1934 годах на улице Радио возвели комплекс зданий Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ) с большой аэродинамической трубой для натурных испытаний моделей самолётов. Здесь трудился выдающийся авиаконструктор Андрей Николаевич Туполев (1888 – 1972). В 1908 году он поступил в Императорское Московское техническое училище (которое тогда, конечно, даже не знало о существовании революционера Н. Баумана). Здесь он выбрал новую для тогдашнего времени специальность, авиастроение. Ещё один пример качества «Бауманки»: она всегда была на передовом краю развития техники. Авиация всё ещё оставалась ремеслом опасным и больше похожим на цирк, чем на серьёзную область техники. Но профессор Н. Е. Жуковский уже разработал математический аппарат для расчёта авиацинных крыльев и винтов, и авиационный факультет в Московском высшем техническом училище уже был.
Авиация понравилась Туполеву, а Туполев понравился авиации. Его взлёт был стремителен. Он был в числе организаторов ЦАГИ, первым начал строить самолёты из дюралюминия, производство которого начали в городе Кольчугине, стал орденоносцем и большим начальником. А главное, один за другим взлетали в небо его самолёты, помеченные инициалами АНТ.
Но крутой взлёт закончился падением в штопор. Карательные органы добрались до авиаконструктора Андрея Туполева 21 октября 1937 года. Его арестовали и осудили на 15 лет. А могли бы и расстрелять. Повезло, как Владимиру Шухову.
Вскоре Андрей Туполев оказался на той же улице Радио в заведении, которое сейчас по его имени называется «туполевской шарашкой». В этом красивом и большом здании, построенном в стиле позднего конструктивизма, разместилось закрытое конструкторское бюро НКВД. Конструкторское бюро, действительно, было закрытое, и персонал для него, в самом деле, формировало НКВД. Инженеры и конструкторы были предварительно арестованы, осуждены и содержались здесь, как положено арестантам, правда на более льготных условиях, чем другие зэки, разбросанные по просторам ГУЛАГа. Читайте «В круге первом» А. Солженицына.
К чести этих «счастливчиков» следует сказать, что они постарались вспомнить всех арестованных коллег и выцарапали их с убивающих общих работ в лагерях к кульманам и к арифмометрам ковать Родине новое оружие. Тем самым были спасены Сергей Королёв, Лев Термен, Роберт Бартини и многие инженеры и учёные, прославившие своими делами страну, которая повернулась к ним оскаленной волчьей пастью, но, слава богу и Лаврентию Павловичу Берия, не съела.
Хотя, если вдуматься, организация науки и техники, которую внедрили в шарашках, в конце концов, сгубила и советскую науку, и советскую технику. После успешного выполнения заданий Родины, с бывших зэков снимали судимость, возвращали им свободу и даже награждали. Особо отличившихся делали академиками и строили для них научные и исследовательские институты, которые по существу не слишком отличалась от уже привычных шарашек. Конечно, очень многое зависело от руководства таких заведений, но даже самые яркие отцы-основатели не вечны.
У самого устья улицы Радио, против здания, которое до сих пор называют «туполевской шарашкой» находится один из подобных институтов, Центральный научно-исследовательский институт чёрной металлургии имени И. Бардина. В бытность мою студентом мне довелось там немного поработать на лаборантской должности. Это был интересный опыт настоящей работы в советской науке. Благодаря ему я расстался со многими робкими надеждами на то, что если связать свою жизнь с советской наукой, то жизнь обязательно будет прекрасна.
Нет, ребята, настоящая наука требует свободы мысли, свободы передвижения и определённой степени разгильдяйства. Такую ягодку в зарешёченных теплицах не вырастить. Если, конечно, институт, в котором вы работаете, не называется Научно-исследовательским институтом Чародейства и Волшебства.
