В 1666 году большой средневековый Лондон выгорел за три дня: со 2 по 6 сентября. Сгорела старая часть города, Сити, внутри городской стены, «сработанной ещё рабами Рима». Крупнейший город перестал существовать и, в то же время, получил потрясающую возможность для реновации и развития. Его восстанавливали по новым планам и по новой строительной технологии. Лондон стал современным городом лет на двести раньше, чем Париж, в котором только в 1850-х годах начали планомерно разрушать огромный средневековый город, совершенно не пригодный для современной жизни.
Единственное памятное свидетельством античного прошлого Лондона – остатки римской городской стены. Строящийся после пожара город не стремился сохранить артефакты старого Лондона. Кое-где римскую городскую стену разбирали, кое-где использовали в качестве фундамента для новых построек. Немного оставили на память. Так и называется, the London Wall.
Ну, и ещё одна память о Лондонской стене, оставшаяся только в городской топонимике – несколько центральных улиц, в названии которых есть слово «gate», «ворота». Например, Aldersgate, Старые ворота.
Вообще Лондон, город современный и быстро изменяющийся, старые названия любит и лелеет. Улица, хранящая память о давно исчезнувших воротах, переходит в улицу с неожиданно французским названием, St. Martin’s le Grand, названную так по имени давно исчезнувшей церкви святого Мартина Турского, стоявшей здесь ещё до Великого пожара. А там, где одна улица сменяет другую, стоит трёхэтажное здание викторианского стиля, в котором находится паб, названный именем давно почившего военачальника, «Лорд Реглан» («Lord Raglan»). Паб – вполне приличный, занимает два этажа и подвал. Так вот подвал размещается в остатках той самой лондонской стены.
Называть пабы именами знаменитых людей, в частности, военачальников – хорошая английская традиция. Если именем лорда Реглана назвали паб в Лондоне, значит, имени этому не пропасть. Значит, было за что помнить героя.
Впрочем, почти всю свою жизнь его звали Фицрой Джеймс Генри Сомерсет (Fitzroy James Henry Somerset; 1788 — 1855). 1-ым бароном Реглан он стал в 1852 году, за три года до смерти. Вся его жизнь была связана с армией. В 1805 году он был произведен в офицеры, а с 1809 года он стал адъютантом генерала А. У. Веллингтона и с тех пор не расставался со своим патроном. Что не отменило участие дерзкого и смелого офицера в боях. Так, он отличился в 1812 году в Испании при штурме крепости Бадахос. Соммерсет со своим отрядом первым ворвался в брешь, пробитую в стене крепости, чем и способствовал её захвату.
6 августа 1814 года он женился на племяннице Веллингтона, прелестной Эмили Гэрриет Уэлсли-Поул. А 18 июня 1815 года в битве при Ватерлоо сэр Сомерсет получил серьёзное ранение и ему ампутировали правую руку.
Тогдашняя хирургия была варварской, анестезия отсутствовала. Но – трогательная подробность – после ампутации, придя в себя, молодой офицер потребовал принести ему отсечённую руку, чтобы снять обручальное кольцо, которое надевала ему на палец невеста во время обручения.
На всех портретах того времени нашего героя изображали с пустым рукавом, желая подчеркнуть, какие жертвы он принёс королю и родине.
Хотя, следует сказать, карьера его была более штабной, нежели боевой. Он поднимался вверх по служебной лестнице вслед за своим покровителем Веллингтоном: стал генералом, а затем, после смерти патрона, в 1853 году был назначен начальником всей артиллерии Великобритании и возведен в пэры с присвоением титула 1-го барона Реглана.
Те, кто немного понял британскую систему титулования, называемую пэрством, тут же станут искать на географической карте Великобритании населённый пункт с таким названием. И найдут в восточном Уэльсе замок Реглан, находящийся неподалёку от одноименной деревни. Благодаря тому, что лорд Реглан занимал высокое положение, его именем были названы населённые пункты в Новой Зеландии, Австралии и в Канаде, и таким образом, название замка в английской глубинке реплицировалось по карте мира. Обычная история для английских топонимов.
Но подобно британскому графу Сэндвичу, память о бароне Реглане осталась не только и не столько в виде топонимов и даже в названиях пабов. Именем барона Реглана назвали новый крой рукава без плечевого шва. При таком крое рукав становился как бы продолжением спинной части и выкраивался вместе с ней. В такой одежде боевое увечье генерала становилось менее заметным. А кроме того, покрой «реглан» за счёт того, что плечевые швы были смещены, лучше защищал от дождя.
Будучи одним из главнокомандующих британскими сухопутными войсками, престарелый лорд Реглан принял участие в Крымской войне. Его участие в этой войне, как боевого фельдмаршала, оценивается по-разному. Сначала англо-французские войска одержали победу при реке Альме. Но затем неспособность командующего отдавать чёткие приказы привела к роковой атаке легкой кавалерии в битве при Балаклаве. После успеха в Инкерманском сражении 5 ноября 1854 года, произошёл плохо скоординированный неудачный штурм Малахова кургана 18 июня 1855 года.
К тому же в рядах англо-французских войск вспыхнула холера. От неё-то барон Реглан и скончался в июне 1855 года. Уже после его смерти 8 сентября 1855 года французские войска после ожесточённого штурма взяли Малахов курган, после чего оборонять Севастополь, совершенно разрушенный бомбардировкой стало бессмысленно. Так что не удивительно, что французы, а не англичане числят Севастополь среди своих побед.
Но всё же дела лорда Реглана оцениваются в Англии положительно. По крайней мере лондонский паб, который находился на этом месте, после реконструкции в 1855 году назвали именем лорда Реглана. Паб, как уже было сказано, сохранился до наших дней, и качество его вполне приличное, как и подобает пабу в центральной части Лондона. Паб стильно отделан тёмным деревом и находится на двух этажах. О некоторой причастности к истории говорят только копии старых гравюр и фотографий и карты старого Лондона, развешенные по красным стенам. Вместе с тем паб не притворяется музеем, цены здесь не выше, чем в заведениях по соседству, пиво, поступающее из античного подвала, хорошее, персонал дружелюбный. Старое название несколько не мешает созданию современной обстановки, что вполне характерно для старого, и вместе с тем модернового славного города Лондона.
